Лара Счастливец/Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал — я же не был коммунистом
Помните старый мем:
«Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал — я же не был коммунистом...
Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому».
Мне, как и большинству, думаю, это всегда казалось преувеличением, еще одной сомнительной интернет-мудростью в духе Омара Хайяма. Может, оно так и было когда-то, где-то. Может, мне даже хотелось, чтобы оно так было, из чувства мести и мрачной справедливости. Но это слишком невероятно. Почему бы власти, даже самой деспотической, не остановиться где-нибудь посередине, зачем перемалывать всех?
Но в России произошло именно это.
Началось, конечно, не с коммунистов, у которых до сих пор своя крупная партия в думе и масса полудохлого электората.
Началось с геев и лесбиянок, чьи отношения в 2012 году государство признало «неравноценными» разнополым. Им запретили пропаганду своих отношений «среди детей», а по сути — любые публичные проявления чувств. В первый раз государство решило так явно заняться социальной инженерией, ограничить свободу слова и собраний.
До тех пор оно убивало журналистов, отжимало бизнесы, взрывало дома, в общем занималось точечными репрессиями, если не считать Чеченских войн и вторжения в Грузию. Но не репрессировало целые социальные группы.
Этот дискриминационный законопроект стал лично для меня триггером впервые в жизни включиться в политику, пойти на Триумфальную площадь в декабре 2011-го, кричать вместе с толпой наивное: «Россия без путина!» — под громкий бой барабанов согнанных нашистов и бегать по улицам от неловких еще омоновцев. А затем — много читать и думать.
Прошло совсем не много времени — и в 2015 году начались первые массовые посадки за «экстремистские» репосты. Я уехала из страны. Закончилось все, как известно, убийством или посадкой ведущих оппозиционеров (в том числе нациста Тесака, что иронично подтверждает правило), запретом всех негосударственных СМИ, полномасштабной войной в Украине и сроками до 15 лет за высказывание правды о ней, массовой мобилизацией... Репрессии перекинулись с маленькой группки буквально на каждого, самого конченого провинциального гомофоба.
Я написала картину очень широкими мазками — вы вспомните много других антисоциальных законов между этими знаковыми событиями. Каждый из них подверждает правоту чисто российского мема:
Когда они пришли за пидорасами, я молчал...
