Есть ли место для стоимостей в научном исследовании экономической деятельности?

Одно из любимых хобби интеллектуалов, особенно современных экономистов -- разоблачать предшественников как ненаучных обскурантистов. И нет, наверное, более истасканной темы в этом времяпровождении чем трудовая теория стоимости, по которой Григорий Баженов выложил достаточно типичный пост.

Я бы сказал, в таком мышлении проявляется недостаток интеллектуальных добродетелей. Если вам кажется, что некое важное для сложившейся традиции понятие целиком ненужно, или "метафизично", то неплохой идеей будет задуматься не является ли оно лишь концептуализацией каких-то вполне рядовых фактов, но с непривычного вам ракурса.

Григорий упоминает "эфир", но стоит помнить и про "флогистон" -- концепцию отвергнутую, но при этом выполнявшую осмысленную работу, и необходимую для объяснения наблюдаемых фактов того времени. Вообще, отказ от представления о воде как элементе в пользу новоявленного "кислорода" не то чтобы имел под собой серьёзные научные основания на момент события, читайте об этом замечательную книгу Хасока Чанга Is Water H2O (хоть введение).

С классическими теориями стоимости дела ещё интереснее, чем с флогистоном, и я бы сказал, что любому экономисту, желающему высказываться вне профессиональной сферы стоит разобраться в том, какую реальную работу они выполняли. Да, в современном научном формализме для них уже не находится места, но это не значит, что факты, которые этими понятиями пытались ухватить куда-то пропали. Более того, я бы сказал, что одна из причин, по которой этим понятиям нет места в современном формализме состоит в том, что современная экономика просто ограничила свой собственный предмет, намеренно отгородившись от некоторых фактов, которые рядовой обыватель посчитал бы "экономическими". Сами экономисты прекрасно знакомы с тем, что им приходится обывателям объяснять, что их наука занимается не совсем тем, что обыватели думают. И классические теории стоимости помогают нам объяснить почему это так.

Надо упомянуть о терминологической проблеме -- то что стандартно называется стоимостью, в работах самих классиков называется value и Wert, то есть больше "ценностью". Но в русском языке так уж сложилось, и я буду этому следовать. Итак, у Маркса вещи обладают сразу четырьмя важными параметрами: стоимостью(ценностью)-в-использовании, стоимостью-в-обмене, просто стоимостью (стоимостью в наиболее полном понимании) и ценой. Каждое из этих понятий схватывает что-то вполне осмысленное даже с точки зрения современной науки.

Стоимость-в-использовании схватывает идею, что субъективно для каждого человека разные вещи удовлетворяют разные потребности, и сравнимы в том, насколько насущные потребности они удовлетворяют. В современной науке это "предпочтения", которые будучи упорядочены под определенными аксиомами позволяют расположить все вещи на численном ряду согласно их возрастающей полезности, или, что тоже самое, приписать каждой из вещей числовую "полезность".

Стоимость-в-обмене, или меновая стоимость, отмечает, что там, где отдельные люди имеют доступ к общему функционирующему рынку, участие отдельных людей в обмене согласно своим субъективным предпочтениям установит превалирующую пропорцию, в которой единица одной вещи меняется на другую. Просто вещи по Марксу таким образом превращаются в товары, но это нам сейчас не очень важно. Такая стоимость-в-обмене в современной экономике не просто присутствует она составляет важнейшую часть любого вводного курса в микроэкономику, это "цена" товаров в коробке Эджворта. Замечание Маркса, которое вполне себе выдерживается и в современной экономике, было в том что стоимость-в-использовании, и стоимость-в-обмене в значительной степени независимые величины, вторая обуславливается существованием рынка, и тем самым является строго социальным явлением. Григорий даже сам говорит об этом, упоминая что цены это "результат компромиссов", здесь просто чуть больше эксплицируется о каких таких компромиссах речь.

Но самое интересное, конечно, с просто "стоимостью".

Говорят, что теорию стоимости Маркса практически невозможно понять, и что в некоторых основных моментах даже неясно в чем именно она состоит. Но я хочу обсудить не столько теорию, сколько понятие стоимости, хотя и тут возникает несколько потенциально сбивающих с толку моментов. Тем не менее, этим понятием схватывается что-то совершенно рядовое, и то что должно схватываться любой серьёзной экономической теорией.

Ключевыми идеями здесь являются социализация и абстрагирование. Мы уже видели их в действии, когда думали о переходе от стоимости-в-использовании к стоимости-в-обмене. Эти пропорции социальны сразу в нескольких смыслах — они могут возникнуть только посредством социального института рыночного обмена, они производны от индивидуальных потребностей всех участников обмена и они, в пределе, едины для всех участников обмена. Стоимость-в-обмене это не нечто присущее вещам как таковым, но только как обмениваемым товарам в конкретной рыночной ситуации — это то что детерминируется в некоторой модели обмена.

Также как понятие стоимости вещей развивается при переходе от индивидуального потребления к обмену товарами, оно вновь развивается когда мы включаем в область обмена средства производства. Такой переход требует новых социальных условий, коммодификации труда, капитала и земли, и это исторически ещё более трудные вещи чем коммодификация зерна, столов и сюртуков. Но более важно для понятия стоимости, этот переход кардинально меняет механику её формирования. Там где в чистом обмене стоимость определялась балансом потребностей социализированных через рынок, теперь руководящую роль играют издержки воспроизводства товаров. В рамках современной науки, это всё также называется "ценой", хотя теперь речь идёт о конкретном виде цены, ближайшим аналогом которой является цена вальразианского общего равновесия.

На конкурентном рынке свободно обращаемых воспроизводимых товаров, пропорции обмена единиц этих товаров будут равны пропорциям превалирующих издержек воспроизводства этих единиц. Это не тезис Маркса, это вполне себе тезис современной экономической науки. В нём задействовано и понятие стоимости — искомых пропорций, по которым товары будут обмениваться, с учетом экономической логики их воспроизводства; и теория стоимости — как именно параметры производства влияют на эти пропорции. Теория Маркса содержит несколько специфических моментов, которые приводят его к идее, что стоимость будет определяться трудозатратами, при любых потребностях. Тезис о руководящей роли трудозатрат для Маркса это именно вывод, а не аксиома. И это вывод в определенных социальных условиях, в которых все участники подвержены рыночной дисциплине и ведут себя вынужденно-оптимально, в частности капиталисты нанимают рабочих только поскольку те приносят им прибыль, производя что-то востребованное для продажи.

Почему же классики не называли все эти стоимости ценами, как это делает современная наука? Пока мы говорили только о натуральных пропорциях товарного обмена. Начиная с Вальраса экономика начала просто определять один из товаров как единицу, numeraire, и тогда все пропорции оказывались "ценами" в этой единице. Но этот ход по сути лишь уловка, позволяющая избежать введения денег в модель. Классики же и Маркс считали, что цены — они в деньгах, а это требует целой отдельной механики, включающей анализ кредитной эмиссии, то есть банковского сектора. Без этого у нас нет даже теоретической модели именно цены.

Другая причина как раз в теоретичности. Цена, в конечном счете — это что на ценнике в магазине или в стакане на бирже, и она не определяется только соображениями, которые может надеяться охватить экономика. То что экономика конструирует внутри своих моделей это теоретическая, абстрактная величина, которая что-то помогает понять про цены, но никогда не объяснит их целиком. Её вполне можно обозначить другим словом. Вот и весь корень интереса к "стоимостям", и ничего метафизичного, никакого принципиального отличия в методе от поиска "компромисса агентов" тут нет.

Артём Северский 06/10/2022