Регрессивное импортозамещение

Экономист Бранко Миланович в своём блоге пишет: "В следующем десятилетии или около того история экономической политики обогатится новым экспериментом, который никто и представить себе не мог: как добиться технологически регрессивного импортозамещения? Это проблема, с которой придется столкнуться России, и она совершенно новая".

В чем новизна?

США при Гамильтоне, Япония эпохи Мейдзи, Россия во времена Витте, Бразилия и Турция в 60-е — 80-е стремились проводить прогрессивное импортозамещение. Их задача была в том, чтобы провести технологическую модернизацию, оградив отечественное производство от конкуренции с импортными товарами посредством высоких тарифов на импорт. Импортозамещение, которое неизбежно накроет экономику России, будет связано как раз-таки с примитивизацией производства, то бишь с технологическим регрессом.

Почему все будет именно так? В последние 30 лет Россия активно интегрировалась в мировую экономику. Учитывая отсталость промышленной и технологической базы СССР, технологии активно импортировались (как и ряд технологичной потребительской продукции). Почти все, что сегодня производится в России так или иначе зависит от мирового рынка.

В ближайшее десятилетие Россия попытается возродить ряд отраслей: машиностроение для нефте- и газоразведки, авионика, автомобилестроение. Но возрождение это будет на основе технологий, которые ржавели в течение тридцати лет. Конечно, Россия предпочла бы догнать Boeing и Airbus, но для такого начинания нужны многие годы разработки и десятки тысяч специалистов.

Вместо этого, как предусматривает только что опубликованный план Минтранса России на период до 2030 года, для воссоздания отечественной авиационной промышленности придется вернуться к туполевским технологиям и довольно неудачному Sukhoi Super Jet. Даже если российское регрессивное импортозамещение окажется успешным с точки зрения роста выпуска, что весьма сомнительно (в плане Минтранса РФ прогнозируется рост производства с 18 самолетов до почти 200 в 2030 г.), когда (и если) мировой рынок вновь откроется, а санкции будут сняты, окажется, что все эти усилия оказались напрасными. Дело в том, что новые и созданные с нуля российские модели будут менее эффективны, чем западные. Таким образом, в год Х снятия санкций Россия, по самому оптимистичному сценарию, окажется в том же положении, в каком находился СССР в 1980-е годы: у нее будет промышленная база, но эта база не будет конкурентоспособной на международном уровне.

Тут так же нужно принять во внимание рынок труда и рабочую силу. Прошлые эпизоды импортозамещения предполагали повышение средней и общей квалификации рабочих. Регрессивная модернизация предполагает обратное.

Для работы с очень сложными машинами, скажем, роботами (HМ), требуются рабочие высокой квалификации (HW). Но если HМ недоступны, потому что раньше все они были импортными и не могли производиться в России, то технический уровень отечественных машин будет средним — ММ. Однако для MM нужны не работники HW, а работники средней квалификации MW. Таким образом, нужно переходить к деквалификации высококвалифицированных работников или просто игнорировать их уровень образования и «распределять» их на должности, для которых они являются сверхквалифицированными. Трудно поверить, что работники сочтут такое изменение положения привлекательным с точки зрения дохода, сложности или интереса к работе, которую они выполняют.

Миланович иронизирует на эту тему: если прежде требовалось научить крестьян арифметике, чтобы они могли управлять сложным для них оборудованием, то теперь из-за разрыва между тем уровнем квалификации, которым обладает рабочая сила, и тем, которого требует состояние технологий, инженерам-программистам придется становиться металлургами или мастерами на крупных заводах.

Таким образом, нас ждет спад производительности и новая трансформация в год X. В общем, регрессивная модернизация — это, конечно, интересный эксперимент. Но вряд ли те, кто в нем участвуют будут в восторге.

Григорий Баженов 18/05/2022